Короче, давнееееенько это было.
Еще комсомол строем ходил и заграницей была Румыния.
Пригласили нас на тур-слет. Благо недалеко от нас, у подножия горы Менчул. Мы туда на тракторе приехали, а там поляки-словаки-румыны и ВЛКСМ. Комсомол, в лице прыщавого хлыща в стройотрядовской брезентовой куртке, ходит и вставляет всем шоп не пили, а то за державу обидно.
Мы то дикой толпой, нас немного было. Человек десять. Три палатки. Ну еще девчонок пару и один баран.
Барана мы спецом купили для шашлыка и шоп водку заедать. А то все картошка с салом, аж не интересно.
Я, шоп не поперли дорогую снарягу, все свои фирменные бебехи дома оставил. Ну нож, там, фотоаппарат, всякие приблуды туристические. Оно ща – зашел в магазин и все купил. В раньшее время было – попросил друзей, водкой простимулировал – достали и то хер не всегда…
Короче, приехали мы где-то в обед. Решили сразу место обмыть, а потом палатки ставить. Ну и барана надо резать…
Пока обмывали одну палатку поставили и в нее барана закрыли, а то орал громко, наверно тоже выпить хотел. Он нас из армейского, брезентового, на 8 персон Хилтона еще поматерил, а потом вдруг затихарился. Мы глянуть, а эта сволочь окно в брезенте увидела и дверь себе из него сделала. Ну и в лес. У нас в Закарпатье леса могучие, буковые. Волков, правда, нет. Вот и баран уверенный в своей безнаказанности и свалил долюшку искать, пока мы «Черного ворона» под третий литр водки в ля-миноре допевали…
Комсомол нам барана помог поймать, но взамен попросил поллитра, но шоп инструктора из района не засекли. На шо всесоюзному ленинскому было предложено стакан, а ежели ломаться будет, то хай отводит барана где нашел, мы его там пасли.
Комсомол водку выпил, выпросил буханку хлеба и свалил.
Барана решили резать, а то комсомола не допоишься, это наши деды даже знали.
Привязали его, сердешного, в смысле барана, а не комсомола, к ветке бука за задние лапы и начали нож искать. Ага, у всех ножики перочинные, какими тока колбасу на газете порезать. А мой свинорез дома. Пока нож ищем баран висит и орет. Даже непосвященные угадывали в его руладах «… твой дом труба шатал» и «волки позорные».
Из-за крика опять комсомол прибежал, говорит, мол, поляки боятся в лес пописать ходить, мол, там кого-то режуть и попросил еще налить. Налили. Только взамен нож попросили. Комсомол рысью поскакал в скопище иностранцев. Тото себе представляю рожи поляков когда он у них кинжал попросил. Мол, мало того шо там кого-то режут, так и этот хочет присоедениться. Но нож дали. Штык австрийский, острый как бритва.
Баран отошел на пастбища Маниту легко. За нож мы поляку шкуру отдали, тот аж не поверил и приволок бутылку польской вудки, но шоп комсомол не знал…
И был шашлык, и был борщ в ведре, и был вечер под «Двесте лет кукушка мне жизни нагадала», и была ночь, и было утро, и был день, и все увидели, что было это хорошо…